Последние короли Шанхая. Соперничающие еврейские династии, которые помогли создать современный Китай - Jonathan Kaufman
В Китае после Культурной революции страна лежала в запустении. Средний доход на душу населения китайских крестьян, составлявших 80 % населения, составлял 40 долларов в год. На одного человека производилось меньше зерна, чем в 1957 году. Технологии на заводах не обновлялись с 1950-х годов. Колледжи были закрыты в течение десяти лет.
Из-под этих обломков появился невысокий человек лет шестидесяти - всего на несколько лет моложе Лоуренса Кадури, - уже плохо слышащий и курящий: Дэн Сяопин. Суровый коммунист-революционер со стажем, Дэн поднялся на вершину китайского руководства после 1949 года, а затем был закален чисткой во время Культурной революции, которая сослала его в сельскую местность. Там он ухаживал за своим сыном, который был парализован после того, как его выбросили из окна красногвардейцы. Решив снова подняться, Дэн увидел, что экономические "тигры" Азии опережают Китай - Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур и даже Гонконг. Дэн и его союзники были полны решимости раскрыть потенциал Китая и положить конец изоляции своей страны, развивая хорошие отношения с другими странами, которые могли бы поделиться с Китаем своими технологиями и опытом. Оттепель началась в 1972 году, когда президент Ричард Никсон посетил Китай и начал восстанавливать дипломатические и экономические отношения. В конце его визита китайцы искали место для подписания Шанхайского коммюнике, нормализующего отношения между США и Китаем. Они выбрали одно из немногих элегантных мест, оставшиеся в Шанхае, - бальный зал старого Hamilton House, роскошного жилого дома, построенного Виктором Сассуном в 1930-х годах.
К 1973 году Дэн вернулся к власти и начал реабилитировать многих старых шанхайских капиталистов, которые также были вычищены и отправлены в изгнание из Шанхая во время Культурной революции, включая Ронг Ирена, отпрыска семьи Ронг, который остался в Шанхае, поднялся к власти, а затем был вычищен радикалами. Тем временем члены семьи Ронга бежали в Гонконг и наладили бизнес с Кадори. Дэн назначил Ронга руководить усилиями Китая по привлечению иностранных инвестиций и восстановлению китайской промышленности. Он стал известен как любимый Дэнгом "красный капиталист". Вновь появилась и мадам Сунь Ятсен, живая связь с космополитическим прошлым Шанхая, которая устраивала благотворительные балы в Мраморном зале, а затем захватила особняк, когда к власти пришли коммунисты. Она с одобрением отметила, что Лоуренс согласился передать Мраморный зал без судебных тяжб и публичных сражений и всегда воздерживался от критики Китая, в то время как другие иностранцы осуждали коммунистическое правительство. Неожиданно у Кадори появились два друга в руководстве Пекина.
Вскоре после прорывного визита Никсона в Китай Лоуренс к нему обратился представитель китайского правительства с просьбой помочь в переговорах о покупке и строительстве двух ядерных реакторов для первой коммерческой атомной электростанции в Китае. "Вы знакомы со строительством электростанций благодаря своей работе в Гонконге", - сказал Лоуренсу представитель. "Мы будем рады вашей помощи". Несколько лет спустя Дэн представит "Четыре модернизации", ошеломляюще амбициозную программу омоложения китайской экономики с помощью иностранцев и модернизации сельского хозяйства, промышленности, национальной обороны, а также науки и техники.
Лоуренс давно мечтал продавать электричество в Китай. В 1930-х годах он и его отец предложили построить высоковольтные электрические провода из Гонконга в Кантон, но политическая нестабильность в Китае и вторжение японцев погубили этот план.
Теперь Китай столкнулся с суровой реальностью. У него не было достаточно энергии для работы всех заводов, которые он планировал построить. Телефонный звонок из Пекина открыл перед Лоуренсом дверь. В феврале 1974 года он провел секретную встречу с британским губернатором Гонконга сэром Мюрреем Маклехоузом. Он раскрыл свой план. Кадори, которые впервые приехали в Китай на пароходах и обеспечили электричеством сельские Новые территории, теперь введут Китай в ядерный век.
Для Лоуренса это был удар судьбы. При всей своей преданности Великобритании и жизни в Китае Лоуренс никогда не чувствовал себя как дома ни в Шанхае, ни в Лондоне. Коммунисты, конечно же, изгнали его из материкового Китая. Он думал, что нашел признание в Гонконге в 1950-х годах, когда сделал его своим домом, помогал восстанавливать город и был назначен членом правления Гонконгского и Шанхайского банка, вершины делового и социального истеблишмента колонии. Ни один британский бизнесмен в Гонконге не был так богат, как Лоуренс, и не владел такой влиятельной компанией, как China Light and Power.
Он ошибся.
В 1967 году, когда в Гонконге бушевали коммунистические беспорядки, ставившие под угрозу его будущее, банк Hongkong and Shanghai решил диверсифицировать и расширить свою базу, купив арабский банк Bank of the Middle East. Ближний Восток тоже был в смятении: победа Израиля в Шестидневной войне вызвала сильные антиизраильские и антиеврейские настроения среди арабских правительств и бизнеса. Подстегиваемый растущим антисемитизмом, Банк Ближнего Востока потребовал, чтобы Лоуренс - видный еврейский бизнесмен - был исключен из совета директоров его новых владельцев. Гонконгский и Шанхайский банк был основан Сассунами, а Кадори долгое время были его клиентами и советниками, кульминацией чего стало назначение Лоуренса в совет директоров. Но некоторые в банке не переставали высмеивать иудаизм Кадоури и отпускать антисемитские комментарии.
Когда глава банка подошел к Лоуренсу, старший член совета директоров, он согласился уйти в отставку, заявив, что не хочет стать помехой для бизнеса банка.
В частном порядке некоторые сотрудники банка называли Кадури "грязным евреем".
Хотя его сотрудники призывали его в ответ свернуть все свои дела с банком, Лоуренс закрыл только некоторые счета. Он
